Русские в Сиануквиле. Путёвая заметка №21

Всё думал, как подать читателю, почему я так долго не писал про Камбоджу.

Можно было просто продолжить заметки как ни в чем ни бывало. Мол, дошли наконец руки - вот и пишу дальше. Даром, что полтора года с возвращения прошло.

Можно извиниться, что, да, такой вот я раздолбай. Типа, простите меня, дорогие читатели, дуру грешную, пытаюсь вот исправиться, как могу.

Или кокетливо сообщить, что не мог так долго написать про Камбоджу из-за лени или пресловутой прокрастинации.

Я бы, наверное, как-то так и поступил.

Но, во-первых, хочется быть с читателем откровенным.

Во-вторых, мы же с вами все знаем психологию. Ну, не все. Ну, не психологию. Ну, не знаем. Но хотя бы некоторые. Немножко. Кое-что. К тому же, значительную часть этих знаний я регулярно применяю на практике непосредственно к себе.

Поэтому честно скажу, что перечисленные варианты объяснений, к сожалению, не совсем верны.

Модное слово "прокрастинация" не возникает само по себе. И ничего не объясняет. Оно всегда имеет под собой вполне реальные психологические основания.

Хотя я, конечно, очень напрасно не описал все своевременно. Именно потому, что некоторые события, случившиеся уже после возвращения, да и не со мной, повлияли на восприятие ранее произошедшего неожиданно сильно. И почти заблокировали доступ ко всему тому прекрасному, что произошло со мной во время пребывания в Камбодже.

О чем идет речь - вам станет отчасти ясно ближе к финалу. Сейчас же значение имеет то, что масштаб "завалов" в голове оказался куда большим, чем показалось вначале. Я живой человек, что тут скажешь. Живее, чем иногда предполагаю сам.

И пришлось мне эти завалы разгребать. Не сразу, конечно. А когда уже появилось время, свободное от других дел, которыми я занялся в России.

Но я ничего не забыл. И от решения все описать не отказался.

Поэтому напоследок - традиционное предупреждение о том, что все персонажи во всем моем повествовании, конечно же, вымышлены, а любые совпадения с реальными лицами и событиями случайны. :)

Теперь - к делу. А именно - к Сиануквилю двухгодичной давности и населяющим его согражданам.

Из всех известных мне заведений ближе всего к моему первому месту жительства - гестхаусу "Сансет Гарден Инн" - находится "Сакал Бунгалоус". Буквально в двух шагах.

Атмосфера в Сакале очень колоритная, поэтому я часто захожу туда просто так - пообедать или выпить вечером пива. Здесь отличный разливной "Ангкор". Как, впрочем, везде в Камбодже.

В остальном, выбор блюд в Сакале весьма разнообразен. Даже моча с горячим шоколадом есть. Что, перечитали предыдущее предложение, не поверив своим глазам? :)

Честно говоря, понятия не имею, что это значит. Как-то ни разу не заказывал я мочу. Однако в меню так и значится.

В сакальем ресторане царит запустение. Совсем не похожее на то, что я о нем слышал. Наверное, не сезон.

Народу почти нет. Разве что запомнивший меня хозяин всякий раз радостно приветствует, когда оказывается в зале. Они тут совершенно не обижаются, если останавливаешься не у них. Или виду не подают, не знаю.

Неожиданно выясняется, что он неплохо говорит по-русски. Еще один. Похоже, как и "Мили Ченда", тоже сходу не распознал мое происхождение, когда показывал комнаты.

Хозяином "Сакала" и барменшей всё моё общение поначалу и ограничивается.

Однако, когда я забредаю сюда на третий день, в Сакале творится нечто загадочное. Зал (если пространство, полностью открытое, как минимум, с двух сторон, можно считать залом) неожиданно до отказа заполнен людьми.

У стойки я оказываюсь рядом с кхмерской девушкой, которая в микрофон по-английски зачитывает вопросы какой-то непонятной викторины. Половину из них я попросту не могу перевести. На другую - не знаю ответов. Поэтому сижу, стесняюсь своей безграмотности и молча пью пиво.

Зато за столом, известным мне как "русский", замечаю странную парочку. Грузный бородатый дядька под полтинник и хрупкая тоненькая девушка. Они распивают спиртные напитки и что-то живо обсуждают.

Первое время мне всё в Сиануквиле интересно, поэтому я в лоб знакомлюсь с любыми встреченными соотечественниками. Просто заговариваю, и всё. Опыт давно научил, что смущаться по приезду в незнакомые места примерно так же нелепо, как бояться спросить, где находится туалет.

Это уже позже, заслышав в кафе очередных приехавших сограждан, я стану иногда специально избегать русской речи, чтобы не быть опознанным и втянутым в разговор. Ведь порой за завтраком хочется просто молча подумать о своем.

Сейчас же я безапелляционно подхожу и, опершись на стол, прямо спрашиваю:

"Добрый вечер. Простите, не подскажете, что это за "что-где-когда" сегодня тут происходит?"

Они прерывают беседу и поднимают глаза.

"По средам, чтобы поднять посещаемость, они устраивают такие вот викторины" - сурово глядя исподлобья, объясняет дядька и показывает бумажку, лежащую на столе (ого, там даже какие-то призы), - "Но мы в них принципиально не участвуем".

"Не будете против, если я к вам сяду?" - еще более нахально заявляю я, - "Это ж, вроде, русский стол, да?.."

"Во всяком случае, мы не можем Вам это запретить. :)", - оценивающе оглядев меня, отвечает он.

Так дядя Женя и Оля оказываются первыми русскими, с которыми я знакомлюсь в Сиануквиле. Да, собственно, и в Камбодже вообще. Поэтому впечатление о местных экспатах у меня складывается самое что ни на есть благоприятное.

Впрочем, как выясняется позже, все живущие здесь действительно очень дружелюбны ко вновь прибывшим. Сразу принимают, поддерживают, объясняют. Никакой закрытости или высокомерия. Даже в отношении краткосрочных туристов. Говоришь по-русски - значит свой. По крайней мере, пока не вытворишь чего-нибудь совсем уж из ряда вон выходящее.

Не то, что в Паттайе, где каждый словно боится, что другой отгрызет кусочек его с таким трудом завоёванного тайского рая.

Женя чем-то очень напоминает моего отчима. Мужика, который воспитывал меня, выросшего с мамой, дольше каких-либо других мужиков. Особенно если убрать стоящий на столе длинный ряд пустых пивных кружек.

Отчим алкоголь употреблять был не в состоянии из-за мучивших его всю жизнь мигреней. И эта невозможность мучила его даже больше самих мигреней.

Женя же заглатывает каждую кружку одним махом, и без паузы подвигает к себе следующую.

"Ангкор". Еще "Ангкор".

Ну, и габаритами дядя Женя, пожалуй, примерно с двух моих отчимов. Возможно - как раз из-за "Ангкора". Хотя тот тоже был довольно весомый дядька.

Это неожиданное сходство с архетипом сразу вызывает у меня иррациональную симпатию и доверие. Рассказываю, как здесь оказался.

"Да, у нас всех примерно такой путь", - Женя кивает и ставит на стол залпом опустошенную кружку, - "Объехать несколько стран ЮВА, пока не найдешь ту, где тебе наиболее комфортно. В моём случае это - Камбоджа".

Он закусывает пиво щепоткой соли и продолжает:

"Позволю себе дать один совет. Первый месяц не выноси никаких оценочных суждений. Сначала просто присмотрись, что тут как".

Не поспоришь. Я и сам стараюсь происходящее особо не оценивать.

Зато теперь у меня есть "отмазка", позволяющая во время разговоров отключаться и думать о своем. На все вопросы можно обоснованно отвечать, что я молчу, дабы не выносить оценок. :)

Но совет все равно мудрый.

"Ты крут, мужик. :)", - немедленно нарушив совет об оценочных суждениях, я удовлетворенно поднимаю кружку и ударяю ее о посуду каждого из них.

"Странно".

"Что ж тут странного?.."

"Странно, что ты так сразу это понял. :)", - он бьёт в специальный звонок, чтобы обратить на себя внимание персонала. На звонке почему-то написано по кругу: "ВАДИК". Синим маркером. ВАДИК.

Дядя Женя - и впрямь местный апологет мудрости. Если нужно разрулить какие-то конфликты или решить важные вопросы - часто идут именно к нему. В Камбодже он давно, и только по весне обычно на некоторое время возвращается в Москву, чтобы заработать денег и повидаться с близкими.

"Пива, пёс!" - рявкает Женя, подзывая кхмерского официанта, - "Вэри колд! И "Бэйлиса" для дамы!"

Вообще, Женя - единственный человек, которому удается доносить до кхмеров любую нужную информацию, практически избегая английского и пользуясь исключительно русским матерным. Больше ни у кого здесь делать это настолько искусно не получается.

"Вы просто не понимаете, что это за люди", - объясняет он позже, - "Это вам не мы. Знаете ведь, что здесь совсем недавно творилось", - это он, конечно, имеет в виду Пол Пота и красных кхмеров, - "Они и сейчас еще готовы кому угодно горло во сне перерезать, не задумываясь, если постоянно не ставить их на место. Поверьте историку".

Сложно сказать, насколько Женя прав. Это вполне может быть поэтическим преувеличением. На которое именно историки бывают особенно горазды.

Однако персонал "Сакала" действительно ходит перед ним на цыпочках, величает его "big papA", и относится как к грозному капризному божеству. Которого любят и боятся одновременно.

Если пиво недостаточно холодное, дядя Женя нешуточно выходит из себя. В этом случае официанту остается разве что бежать, сломя голову, в надежде, что неповоротливый биг папА не догонит его или не кинет вослед тяжелой кружкой.

Оля безуспешно пытается отказаться от "Бэйлиса", ибо ей давно пора домой. Живет она в соседнем "Камсабе", на русскоязычное объявление которого я обратил внимание, поднимаясь с пляжа в день приезда. Живет с неким Саввой, который в процессе посиделок периодически ей названивает, но в Сакале так и не появляется.

Женя снова подзывает официанта:

"Поставь нам эту... "Дорогой длинною, да ночкой лунною...", - проникновенно выговаривает он, притянув к себе официанта за шкирку, чтобы тот уж точно не упустил ни слова.

Официант смущенно хлопает глазами, не зная, как ему быть. С одной стороны, он плохо говорит даже по-английски, и в упор не понимает, чего хочет русскоязычный биг папА. С другой - совершенно уверен, что если прямо сейчас не исполнит волю всемогущего, небеса развернутся и гром поразит его на месте. В общем-то, это недалеко от истины.

"Эх. Да что с тобой разговаривать!" - скорбно заключает Женя, - "Позови-ка КакА. Давай-давай, зови сюда КакУ скорее!"

Барменшу и вправду зовут КакА. Что это означает на кхмерском, мы не знаем. А она, кажется, не догадывается, как странно ее имя звучит по-русски. По крайней мере, это я тогда так наивно полагаю.

Заходя в Сакал, я не раз беседовал с КакОй у стойки, поэтому имя ее уже знаю. На всякий случай я буду всегда выделять нем правильное ударение. :)

КакА радостно подбегает, демонстрируя биг папА широченную улыбку и готовность внимать.

"КакА! Ты-то меня понимаешь! Давай эту..." - Женя сосредоточено переводит взгляд с меня на Олю и обратно в надежде на помощь, но в итоге вспоминает сам, - "Мэри Хопкинc, во!"

"Yeah, papA!" - КакА убегает, и через некоторое время в динамиках и вправду звучит знакомая мелодия "Ехали на тройке с бубенцами..." Пива потреблено уже много, поэтому мы с воодушевлением горланим песню по-русски на весь Сакал. Единство русского народа - оно такое. Бессмысленное и беспощадное.

Оля сокрушается по поводу того, что, живя в этом райском уголке, не приносит почти никакой пользы обществу. Пытаюсь донести мысль, что проблема тут вовсе не в отсутствии приносимой пользы. А в самой идее о необходимости ее приносить. Индуцированной человеку общественной моралью ради более удобного им манипулирования. И надо лишь освободиться от этой идеи, и перестать париться. Оля почти проникается.

"Не слушай его, Ольга, он к тебе клинья подбивает! =))" - неожиданно прерывает меня дядя Женя, и я замечаю искорки смеха в его глазах, минуту назад обманчиво казавшихся совсем нетрезвыми.

Хм. Ей богу, и в мыслях не было. Может, это у меня уже рефлекторно?..

"Кстати, а посоветуйте, где здесь можно купить рабочий стол или нечто вроде того?" - неумело меняю я тему. Но они, то ли из чувства такта, то ли от пива с "Бейлисом", не замечают неловкости.

Оля куда-то уходит и возвращается с картой. Ближе к барной стойке в Сакале есть специальный лоток с бесплатными картами города.

Они с Женей долго наперебой отмечают места, где продаются столы, и объясняют, как туда ехать. Затем вручают карту мне.

Карту эту я потом встречаю в очень многих заведениях города. Указанное внизу авторство гласит, что карту, оказывается, рисовала сама Оля.

И с чего она решила, будто пользы обществу не приносит? Что может быть для общества полезней подробной карты Сиануквиля с указанием всех важных мест?.. Особенно, если оное общество - русская диаспора этого самого Сиануквиля.

В то время я еще не переехал в комнату из предыдущего поста, и живу у "мамы" в Сансет Гарден Инн.

Возвращаясь из Сакала в десять вечера (идти до Сансет Гарден Инн - метров семьдесят) довольный таким приятным знакомством, обнаруживаю, что "мама" уже ничтоже сумняшеся закрыла огромные ворота на свою территорию. Ах да, "папа" же ложится спать в восемь вечера, и хоть трава не расти.

Хотя, что я говорю. Если в Камбодже перестанет расти трава - многочисленные любители ее курить покинут страну, Сансет Гарден Инн опустеет, и "мама" с "папой" будут вынуждены переквалифицироваться в... куда обычно переквалифицируются те, кто уже и так управдом?..

Приходится в темноте перелезать ограду. Знал бы я тогда, сколько раз в Камбодже мне еще придется лазать по всяким конструкциям в попытках попасть в закрытые места, которые вовсе не должны быть закрытыми. Разнообразные ограждения тут просто обожают.

Утром завтракаю на Мокрой улице, неспешно беседуя с очередным встреченным соотечественником.

Когда сидишь в уличном кафе на Мокрой, может произойти что угодно. Например, мимо, прямо по улице, степенно прошагает стадо коров.

"Здесь кофе не очень", - вдруг сообщает нам появившийся из соседнего закрытого кафе колоритный дредастый светловолосый парень, - "Лучше пить вон там, в конце улицы, там вкуснее. А вообще я вот здесь свое кафе открываю. Русское. Пельмени, водка, все дела. Прямо на Мокрой. Называться будет "Рюмочная №1". Каково, а?.. Как откроемся - welcome! Меня, кстати, Рома зовут".

Мы, конечно же, заверяем дредастого Рому, что непременно будем посещать его заведение.

Вы порадуете меня, если поделитесь этой статьей в соцсетях: