Каосан-роад. Путёвая заметка №5

Кролика мы отдали на следующий же день после покупки. Оказалось, это был подарок на День Рождения. Вечером, после первой прогулки по Бангкоку, заснули рано, а проснулись в два ночи.

"Хочешь пойти слушать, как играют на гитаре?"

"Конечно". А когда я здесь от чего-нибудь отказывался?..

Правда, сначала, несмотря на мое ворчание по поводу недостатка экзотики, Дженни потащила меня в местный МакДональдс. Да, впрочем, и то верно, ночью мало какие места для принятия пищи работают.

В Маке нам попадается какой-то югославский фаранг. Имя забыл, но оно какое-то столь же простое и дружелюбное, как он сам.

Парнишка настолько пьян, что с трудом поднимает голову от стола.

"Югославия и Россия - друзья!" - с чувством заявляет он мне, и мы жмем руки.

На шутливую попытку Дженни отправить его на Каосан снимать ледибоев, он даже не может посмеяться, а только бормочет - "Нет, нет, никакого секса, у меня в Югославии есть девушка..."

Умилительный юноша. Дженни аж становится серьезной, и объясняет, что на Каосан-роад, на самом-то делее, идти ему не следует сейчас ни в коем случае, ибо столь нетрезвого там вполне могут и обобрать. А нужно ему, напротив, срочно отправиться в номер, и спать, а все дела отложить на завтра.

"Да, дружище, неплохо бы тебе было как следует выспаться", - подтверждаю я.

"Да, да, я пойду, пойду", - соглашается он, - "До свидания".

"Надо же, из Югославии, а зашибает так, будто из России :)", - не выдерживаю я. Но такие шутки Дженни, конечно, не понятны.

Мы сидим на Каосане, прямо на тротуаре, на табуретках, слушаем поющих под гитару тайцев, а подруга Дженни, очень худенькая смешливая тайка, которую мы тут встретили, отплясывает вокруг.

"Это моя старая подруга. Мы очень долго не виделись, хотим поболтать".

Тем не менее, разговаривают они по-английски, а не по-тайски. Видимо из-за моего присутствия. Наверное не очень понимают, что мне оно что в лоб, что по лбу.

Мы поим подружку пивом.

"Почему твой мужик такой молчаливый?.. :)))" - заливается подружка - "Ты говоришь по-английски?.." - а это она мне.

"Да не особо, признаться".

"А, тогда понятно. :))"

Сама Дженни, наверное, тоже считает, что по натуре я суров и немногословен. И даже не знает, что в хорошей компании на знакомом языке я могу трындеть без умолку.

Причину смешливости ее подруги я понимаю, когда та неожиданно достает из сумки большую початую бутылку виски. С учетом ее субтильности, концентрация в крови алкоголя от уже выпитой части пузыря давно должна была перевалить за 2 промилле.

Нам приносят специальное ведерко со льдом и несколькими соломинками, и она выливает в него остаток бутылки.

"Пей! Пей виски!!.. :)))))" - подруга протягивает мне ведерко. Из уважения отхлебываю немножко, хотя понимаю, что виски с пивом - верный, как говорится, пиздец котенку. Виски у нее великолепный.

"Не пей виски", - это Дженни,- "от виски и пива вместе голова потом будет сильно болеть".

Солнце, ну кого ты учишь. Перед тобой, блин, академик абстинентного синдрома.

Вслух я этого, конечно, не говорю. В том числе из-за того, что понятия не имею, как это сказать по-английски.

"Да не, я знаю. Я просто попробовал".

Подружка меж тем прямо на улице цепляет какого-то проходящего мимо фаранга, притаскивает к нам и начинает с ним плясать и обниматься. Фаранга зовут Майкл. Он из Германии.

"Твоя подруга клевая", - говорю я Дженни, - "Она мне нравится!"

"Хочешь пойти с ней?"

"В каком смысле?"

"Ты хочешь пойти с ней?.."

"Куда?.."

На самом деле я давно понял смысл вопроса. Я знаю этот местный речевой оборот. Просто, когда говоришь на незнакомом языке, предоставляется так мало возможностей поиграть, что эту упустить я никак не могу. И рефлекторно за нее хватаюсь.

Поэтому старательно прикидываюсь шлангом.

"Ну, ты хочешь ее трахнуть?"

Попалась.

"Да ты что! Я же с тобой!"

"Ну, я же не знаю, что ты подразумеваешь, когда говоришь "нравится". :) Ты имеешь в виду, что она тебе нравится как друг?"

"Да, да! Как друг! Разумеется, как друг! И даже не вздумай задавать мне больше подобных вопросов!"

Вообще, конечно, ябывдул бы. Этому другу. Но кто ж озвучивает такое своей девушке?..

"Ей 33 года. Она просто выглядит так молодо, потому, что худенькая", - на всякий случай говорит Дженни.

Если бы Пьер Безухов был истинным арийцем, то это бы был Майкл. Он забавный, толстый, неуклюжий, в роговых очках, и смотрит на танцующую девушку с детским обожанием. Кто он по специальности, я не знаю. Но согласно распространенным стереотипам внешности - типичный программер.

"Если ты уйдешь с ней, я уйду с ним! :)))" - со смехом угрожающе заявляет Дженни.

"Я те дам!" - это я сказал по-русски. Ибо совсем не знаю, как выразить эту совершенно русскую реакцию на нерусском языке. Зато показываю ей кулачище. Она веселится.

Я оглядываюсь на ночной Каосан, и не могу понять, как еще два дня назад, когда я только прилетел, это место казалось мне таким недружелюбным.

Мы уходим искать туалет. А когда возвращаемся, Майкл сидит один.

"А где же твоя подруга?.." - спрашиваю Дженни.

"Да домой, наверное, ушла, чо. Она уже повеселилась, поплясала, да и дети ж у нее..."

На Майкла жалко смотреть.

"Как ты, Майкл?.." - интересуюсь с искреннем сочувствием.

"Да ничего, всё хорошо", - он держится. Молодец. Но вскоре всё же прощается и говорит, что пойдет спать.

"Мне нравится этот парень", - говорю я Дженни, - "Как друг, разумеется, если ты вдруг не поняла. :))"

Пару дней назад, после двух кружек пива, я сказал Дженни, что хотел бы покурить. Одну сигарету.

"Уверен? Ты сказал, что так долго не курил, почти три года!"

"Да не, я и не собираюсь курить постоянно. Но, когда выпью, со мной это иногда бывает".

Извините, но уж вразумительно сказать по-английски - "Я разорвал цепочку никотиновой зависимости, но некоторые якорные ситуации еще изредка срабатывают, а я не сторонник метода силы воли в работе с психикой" - я точно не смогу. :))

Тогда она убежала куда-то и, как золотая рыбка, принесла мне сигарету.

В этот же раз, на второй кружке пива, она сама отходит и снова откуда-то приносит мне сигарету.

"Ты сможешь покурить позже, если захочешь", - она запихивает сигарету мне за ухо. Неужели я когда-нибудь смогу привыкнуть к такой заботе и вниманию?

Меж тем, появляется еще одна ее подруга, карлица.

Говорят, ей восемнадцать лет. Однако выглядит она совершенно как пухленький трехлетний тайский ребенок. Да и ведет себя так же.

Она ловко выхватывает сигарету у меня из-за уха и пытается тут же ее прикурить. Курить и не хотелось, но во мне тут же взыграло чувство собственности.

"Эй! Что за нравы! Это же моё! А ну отдай! :))" - в шутку возмущаюсь я.

"Напополам!!! Напополам!!! :)))" - кричит она, заливаясь радостным смехом. Да ладно уж, кури, чего уж. :)

Зато теперь я знаю, где Дженни берет свои деньги. Выигрывает в карты. У собственных друзей, ага. Такие вот интересные восточные традиции.

"Одолжи мне двадцать батов", - просит она, - "я тебе верну".

"Да не надо возвращать, ты чего, это ж двадцать батов"

"Нет-нет, я верну, обязательно", - они садятся играть, и через какое-то время все ставки друзей удивительным образом оказываются у нее, - "Я потом научу тебя", - это она про карты.

Одной какой-то игре она меня даже уже научила. И периодически склоняет с ней играть. Не на деньги, впрочем, к счастью. :)

Меж тем, к нам подсаживается другой немец, заглядевшийся на лилипутку.

Что ж, на вкус и цвет, как говорится. Мы всех любим, и понимаем, как тяжело, должно быть, жить в Германии на свободе с влечением к трехлетним азиатским детишкам. :))

Немца зовут Олаф, ему 48 лет, и он десять лет отучился в России. Как он осуществлял коммуникации в нашей суровой стране с таким владением русским - даже представить не могу.

И всё равно, Олаф для меня - как глоток свежего воздуха. Ибо с ним можно хоть как-то поговорить по-русски. И он будет тебя понимать.

Оказывается, сильная потребность. Вот ведь.

Я поднимаю голову, и вижу, что месяц висит прямо над головой. Почему-то, рогами вниз, а не вбок, как у нас.

Пытаюсь вспомнить школьный курс астрономии, но разум отказывается извлекать соответствующую информацию.

Да и ладно, раз так повесили - значит так правильно. Не зря же на восточных рисунках он вниз рогами и изображен обычно. Интересно, это растущий или спадающий?

Мы переходим на другую сторону Каосан-роуд, в какой-то кабак. Где, наконец, встречаем именинника, которому предназначался кролик.

Именинника зовут Мо. Он единственный из всех тамошних азиатов, у кого мне удалось запомнить имя. И то - потому, что я сказал ему тост.

Мо, насколько я понял, что-то вроде политолога. Ввиду чего неплохо знает Россию, особенно политический контекст. Поэтому не упускает возможности всю дорогу подкалывать русских в моем лице. Причем так язвительно, что к концу я даже начинаю кипятиться.

Оказывается, патриот во мне еще дышит, и красный пионерский галстук повязан на его виртуальной шее правильным квадратным узелком. Это все-таки моя Родина, юноша, какого хера Вы себе позволяете?! Не знаете, что ли, какие мы, русские, психованные?.. :)

Однако завтра Мо улетает в Гонгконг, и злиться на него просто глупо.

"Дай мне ключи, я быстро сбегаю к нам в номер за кроликом?.." - это Дженни.

Пока она уходит в гест, зову Олафа поиграть в бильярд. Когда мы заканчиваем, Дженни уже вернулась. И даже успела подарить нашего Павла.

"Кто выиграл?" - спрашивает.

"Я выиграл", - говорю устало. Честно сказать, играл Олаф отлично, и победу я едва вытянул. До последнего момента шансы были равны.

"Йеее!! Наши победили!" - кричит она.

Меж тем Олаф с компанией собираются отчаливать. Уже утро, а у них, оказывается, прямо сегодня самолет в Берлин.

Мы обмениваемся интернет-координатами.

Лилипуточка разочарована. Она возмущенно колотит его своими детскими кулачками в плечо.

Черт, и правда, ну что за вечер такой, все друг друга динамят.

Еще пару часов мы сидим с Дженни, Мо, лилипуточкой и еще одним их... хм... другом?... подругой?.. как ледибоев-то правильно называть?.. В любом случае, симпатичной хрупкой девушкой, которая разговаривает сочным оперным баритоном, меня точно давно не смутишь. Жизнь многообразна.

Они играют в карты, а я занят, в основном, тем, что выслушиваю шпильки Мо в адрес российской политики и пытаюсь обуздать демона патриотизма и собственные кулаки. Домой мы возвращаемся уже поздним утром.

Вопреки моим большим надеждам, похмелье и в Тайланде все-таки никто не отменял. Просыпаемся в три часа дня и плетемся завтракать.

Вдобавок, увлекшись обилием новых впечатлений, я не уследил, что деньги кончаются. И обнаруживаю, что вот именно сейчас нам надо в банкомат.

А деньги я через него пока не снимал - менял валюту. Это будет первый раз, тестовый.

Как известно, не отловленные своевременно страхи имеют тенденцию порой оперативно сбываться. Конечно же, денег банкомат не выдает.

Мы обходим еще три, но эффект тот же.

Весь гипотетический ужас ситуации я осознаю мгновенно. Оказаться без денег, их запаса и возможности получения, жилья, Дженни, которую я не смогу прокормить, в чужой стране, голодным, с похмелья...

Мне хочется бегом бежать в комнату, где у меня есть еще несколько карточек. Но я себя сдерживаю. Ведь это, вроде как, не солидно, и по статусу мне не положено.

А вот Дженни совершенно спокойна. И продолжает не спеша идти прогулочным шагом.

"Не дергайся. В крайнем случае, мы сможем позвонить в твой банк".

Не дергайся? Дорогая, да я в панике. Просто она еще не дошла до уровня эмоций. Хорошо, что у меня похмелье, а то б я уже по потолку бегал. Вы тут все, чо ли, такие уравновешенные? :)

Разумеется, слухи о смерти покойного сильно преувеличены. По другой карте деньги снять удается.

Мы сидим в уличном кафе и едим какие-то ракушки. Точнее - их содержимое.

Наверное это очень здорово и интересно - кушать ракушки. Однако я так перенервничал из-за банкоматов, что пожираю их, слово дома каждый день ими завтракаю.

Дженни же невозмутимо продолжает вводить меня в курс происходящего.

"На Каосане эти ракушки втридорога, а рыба - столько же".

"Да? Полагаю, я даже знаю, почему".

"Потому, что тут ходят, в основном, тайцы, а там - туристы".

"Ага, точно. Ракушки экзотичнее".

"Мне не хватает нашего кролика. Сегодня проснулась, хотела поздороваться, а его нет. Он уже, наверное, летит с моим другом в Гонконг".

"Пожалуй, мне тоже. Ну, не переживай, это пройдет. В конце концов, ты ж его в подарок и покупала".

Я балансирую на одной ноге, пытаясь увернуться одновременно от "тук-тука" (местная повозка на основе мотороллера) и собственно мотороллера, проезжающих по узенькой улочке одновременно в противоположных направлениях. Тогда как Дженни не делает даже попытки отойти в сторону. Видимо, ее они ничуть не волнуют. И оба вида транспорта чудесным образом аккуратно объезжают ее, даже не задев.

В Тайланде по определению нет никаких поводов беспокоиться и напрягаться. Вот она и не напрягается. Это только мне здесь всё в новинку, и кажется неизвестным и опасным. Российская привычка.

Честное слово, мы у себя в России на улице по сравнению с ними - постоянно как звери, готовые к прыжку. Их тайские массажисты, думаю, такого количества мышечных зажимов в жизни не встречали, как у русских.

Мы идем по улочке, и я думаю, что еще никогда не чувствовал себя таким бесполезным рядом с женщиной.

Я не могу оберегать ее от опасностей - я не знаю местных опасностей, и куда больше нее рискую оказаться их жертвой. Я не могу ни от кого ее защитить - предупреждениями, что руки фарангам тут распускать нельзя, поскольку полиция в большинстве споров оказывается на стороне местных, пестрит множество путеводителей.

И даже наши традиции галантности и проявления внимания, вроде того, чтоб открыть дверь или подать руку на выходе из транспорта, оказываются здесь не понятыми и не к месту.

Я могу только платить. Почувствуй себя вибробанкоматом. :)

Этот опыт для меня совершенно нов. Наверное так чувствуют себя с женщинами старики.

Еще я думаю о том, что, раз я стал вот так заглядываться на других таек, то, наверное, мне с нею скучно. Все-таки языковой барьер крайне сказывается на качестве общения. Я ведь тоже очень хочу разговаривать. Мы ж не совсем животные какие.

Да и работать при ней почти не получается. Потому, что в это время ей нечем заняться.

И вот последнее уже - критично.

И скучно мне, скорее всего, именно из-за этого. Я просто не привык только лишь развлекаться. Самореализация лично для меня - не в праздности. Долгое время без возможности с полным погружением поработать я чисто психологически не протяну.

Эх. Ну трудно мне быть не одному, а с кем-то. Трудно.

Но не расставаться же с ней, в самом-то деле. Тем более, что я ж без нее, кажется, шагу здесь ступить не в состоянии.

Не то, что добраться до Самуи. Я даже еду в кафе заказать нормально не сумею!

И потом, кто знает, какую реакцию всё это вызовет. Вот черт. Что делать?..

Ладно, оставим решение вопроса на откуп подсознанию.

Усвоившее задачу подсознание, в лучших своих традициях, действует чотко и дерзко быстро и жестко, как киллер на задании.

На следующий день, в два часа ночи Дженни будит меня, говоря, что ей не спится, и она хочет пойти тусить на Каосан.

Я обычно не слишком добродушен, когда меня будят принудительно. Поэтому довольно жестко заявляю, что идти без меня - не лучшая идея. А я с ней тем более не пойду, поскольку хочу спать ("мать-мать-мать", - привычно отозвалось эхо). Инцидент исчерпан, я засыпаю.

Конечно, европейскую девушку я бы в такой ситуации отпустил не задумываясь. У нас свобода поступка - основной лейтмотив. Но тут - кто знает, какие у них на этот счет традиции. Лучше перестраховаться.

Однако еще через день ситуация повторяется. Днем, когда я делаю дела в интернете, она дрыхнет. А ночью просыпается и рвется на Каосан.

"Ты можешь подойти к нам позже, если хочешь. Когда выспишься", - заверяет она.

Каким-то шестым чувством я опять понимаю, что делать этого не следует. Но спросонья решаю не быть деспотом и все-таки проявить гуманизм.

"Только дай мне триста батов на бухло", - ну кто бы сомневался, - "Если не придешь, в любом случае - увидимся утром".

Я пытаюсь уснуть, но спать уже не получается. Что-то во всей этой ситуации меня смутно тревожит.

Но идти на Каосан-роуд тоже неохота. Я сажусь работать, а когда утром она возвращается, сразу становится ясно, что именно меня тревожило.

"Я проиграла в карты. Могу я одолжить у тебя шестьсот батов?.. Я сегодня же сразу всё отдам, когда отыграюсь". Твою мать. Мать твою. Он сказал "приехали" и запил водой.

"Ты с ума сошла? Тем более, я же говорил тебе, что до послезавтра, когда на счет поступят деньги, мы довольно-таки финансово ограничены. Ты ж даже по собственной инициативе договорилась нам об отсрочке оплаты за комнату из-за этого! У нас банально не хватит денег на еду!"

"Пожалуйста! Ну помоги мне! Я всё верну сегодня до трех часов! Ты должен мне верить!!!"

Удивить меня столь неожиданным проявлением типично аддиктивного поведения, конечно, сложно. Я и не на такое насмотрелся. Однако ситуация все равно весьма неприятна, и сохранить профессиональную беспристрастность не очень удается.

Деньги я, естественно, даю, я ж не гад последний - выгонять ее с карточным долгом. Причем дать приходится сразу тысячу, так как более мелкими купюрами 600 не набрать. А набрать вообще от силы батов 150. Тем самым я обрекаю себя на риск остаться на пару дней без еды. Ведь наличности почти не осталось, а деньги на счет еще не поступили.

Впрочем, это вопрос, наверное, решаемый. Но становится понятно, что продолжать отношения не стоит. Риск слишком велик, при моих-то нерегулярных доходах и скорости обналички.

Вот так, сознательно, оставить нас без средств к существованию - это ни в какие ворота. Кто знает, когда и на какую сумму это может повториться снова?..

Благо, моя карма спасателя пару лет как отработана и не беспокоит.

Она уходит отыгрываться, а я сижу и нервничаю. Не из-за тысячи, конечно. По нашим меркам это пустяки, проиграет - так проиграет. Дотяну.

С разных счетов я наскребаю остатки средств и отзываю на карту. Теперь что-то будет, что позволит дождаться поступления. Когда отозванное дойдет до банка, конечно. Не сегодня - так завтра.

Нервничаю я из-за предстоящего разговора.

Чтоб не рефлексировать, решаю занять себя тем, чтоб пойти попробовать на последние деньги самостоятельно позавтракать в макашнице. Почему-то это простое действие в чужой стране внушает мне такую неуверенность, что приходится сделать перед собой вид, что это такой забавный эксперимент на выживание в незнакомых условиях.

Елки-палки, ну что у меня может не получиться?!.. В конце концов, Бангкок - самое безобидное место, которое я видел, после города Буденновск Ставропольского края, где единственный опасный инцидент за много лет заключался в прогремевшем на всю страну захвате окраинной школы чеченскими террористами. Как-то покормят же меня в любом случае, даже если я буду говорить только "Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы!"

Позавтракать мне, разумеется, удается. Причем вполне сытно и вкусно. На неожиданно уж совсем смешную сумму в сорок батов.

Так, похоже, я теперь знаю правильные места, а?.. Спасибо Дженни. :)

Цифра меня настолько вдохновляет, что я считаю этот первый маленький экзамен сданным на твердую пятерку. Кушать самостоятельно ребеночек уже в состоянии. Дорос, кажется. Что ж. Отлично.

Дженни приходит в пятом часу дня. Денег, естественно, нет.

"Солнце, я помог тебе всем, чем, на данный момент, могу. Потому, что ты мне очень нравишься. Но я не могу быть с тобой дальше после этой ситуации. Ты играешь в карты на большие деньги - в нашей стране это считается очень серьезным проступком. Я очень расстроен. Прости. Мы должны расстаться", - с трудом формулирую и без того трудные фразы.

Она начинает говорить что-то о том, что деньги не проиграла, а попала в полицию, благодаря вмешательству в какую-то пьяную драку ее друзей, и заплатила, чтоб их отпустили. Но все это только к худшему, так как от этих запутанных показаний я совсем теряюсь.

"Человек имеет право на ошибку!!! Ты можешь простить меня?!.. Я не буду ходить на Каосан одна! Не буду играть в карты! Прости меня!!.. Один раз!!.."

Извини, дорогая. Анонимус не прощает. (ц)

"Что ты как ребенок?.. Я прощаю тебя. Но мы не можем быть вместе теперь. В любом случае, ты ведь спустила все деньги. Наши деньги. Хотя знала, что сейчас больше нет. Теперь почти нечего есть. Уходи".

Когда она наконец понимает, что никакого "одного раза" не будет, и решения своего я менять не стану, то сцена превосходит все мои ожидания и страхи. Уж на что, а на сцены от женщин мне по жизни "везет".

Она переходит от крика к слезам и обратно. Требует, чтоб я удалил все ее фотографии с компа. Говорит, как она меня любит и не хочет уходить. Говорит, что это ее ошибка, но это я виноват, что отпустил ее на Каосан. Сокрушается о том, что фаранги и тайцы такие разные...

Уходить она не хочет категорически. Мне приходится буквально вынести ее из номера на руках. Но и после этого она долго сидит под дверью и плачет.

Я прислушиваюсь к себе. Все-таки никакая я не циничная сволочь. Я - живой человек, и сейчас мне действительно больно от ее страданий, выглядящих вполне настоящими в этом игрушечном месте.

Жуть в том, что я не могу даже определенно понять, действительно ли она меня так любит, или это весь тот театр в отношениях тайских женщин с фарангами, о котором я читал.

И потом, мы ведь пробыли вместе всего неделю. Однако, привязалась же она к кролику за один день. Как здесь всё быстро, подумать только.

Черт. Черт. Черт. Приходится опять напоминать себе о решении добросовестно проживать весь получаемый в поездке опыт.

Наконец она стучит, и просит, чтоб я открыл ей дверь гостиницы внизу - здесь для всего используется электронный ключ. Она уходит, а я снова остаюсь совсем один в незнакомой стране, осознавая всю иронию того факта, что расставание произошло в День Святого Валентина.

Фотография, правда, была сделана двумя днями раньше.

На следующее утро в Бангкоке пасмурно. Что ж, прощай, Дженни. Спасибо, что ты была в моей жизни. И что была в ней так кстати.

Похоже, и впрямь настала пора валить из столицы и отправляться к морю. Кроме ожидания денег, в Бангкоке меня теперь ничего не держит. Читайте дальше »