В двухтысячном году. Как я провел 2000?

Прилетел флешмоб с вопросом о том, как я провел 2000.

Двухтысячный.

Интересный был год. Тогда каждый год был, в определенном смысле, переломным.

Именно в начале этого года я разъехался с мамой и стал жить отдельно. Я как раз уволился из водителей трамвая, а в институт еще не вернулся. И еще, от меня ушла моя девушка. Та самая художница, с которой потом мы расставались еще раза три.

В квартиру свою я просто влюбился. До меня здесь жила довольно странная старушка, и после нее почему-то осталась удивительно комфортная атмосфера. Я очарованно смотрел вокруг и думал: "Это всё мое. Мое собственное. Мое, и больше ничье. Мой дом. Я могу делать всё, что захочу. Дом."

Я решил, что каждый день буду делать что-то для квартиры. Хоть мелочь. Каждый день и несмотря ни на что. Собрать шкаф. Переставить мебель. Починить кран. Да хотя бы ручку к двери прикрутить. Хоть что-нибудь, и тогда скоро сделаю ее совсем моей.

Наступила ранняя весна. Я гулял по окресностям в старом драповом пальто и слушал "Автоматических удовлетворителей".

Это довольно чернушная панковская группа, солист которой, Свин, уже умер. Как это обычно и бывает, информация поступила ко мне сразу из нескольких источников. Кассету мне дал один мой друг, а затем, в трамвайном комбинате, я познакомился с девушкой, которой доводилось в этой группе играть.

К слову, эту девушку я потом, спустя какое-то время, встретил, во всем признался, и какое-то время с ней жил. Тогда она была уже замужем. И у нее был ребенок. Впрочем, это был совсем другой год.

Вернемся в двухтысячный. Денег не было совсем. Когда я говорю "совсем", это не является художественным преувеличением, это следует понимать буквально.

Целыми днями я ничего не ел, а вечерами выходил к остановке стрельнуть сигарету. Или две, если повезет. Везло редко.

Но обратиться к маме мне не позволяла гордость.

Надо заметить, что количество мебели и прочих вещей, которое досталось мне при переезде, было катастрофически велико. Достаточно сказать, что один диван грузчики вынуждены были уже поставить торцом. Постепенно, за несколько лет, я выбросил процентов 70 этого хлама, прихваченного мной, наверно, исключительно из мещанских порывов.

В один из дней я как раз занимался сборкой книжных полок и расстановкой книг.

В какой-то момент я сел на диван и вдруг понял, что больше не могу. Сил не осталось. Просто кончились. Всё.

Я сжал зубы, стремясь заменить отсутствие пищи остатками собранной в кулак силы воли, и тут мой взгляд упал куда-то на пол около дивана.

Там лежал обычный полиэтиленовый пакет. Хотя хлама вокруг было много, он чем-то привлек мое внимание. Я его поднял. В нем оказались самодельные козинаки, принесенные девчонками еще на новоселье. Это был настоящий праздник. Следующие десять минут у меня была еда.

Две недели я прожил без пищи, а потом у меня вдруг появилась работа. Я устроился инженером по экспертизе и продлению остаточного ресурса оборудования нефтехимических заводов, где и проработал последующие четыре года. А потом и восстановился в институте.

Дальнейшие дни года мало чем отличались друг от друга. Никогда раньше я не проводил так много времени вдали от Питера, не летал столько на самолетах и не видел такого количества городов и городочков. Я мотался по заводам нашей необъятной страны, а в перерывах на работе писал отчеты. И постоянно зазывал в дом гостей, все еще не будучи в состоянии долго находиться один, и мы много и со вкусом употребляли алкоголь.

Девушка ко мне тоже почему-то вернулась.

Вы порадуете меня, если поделитесь этой статьей в соцсетях: